Країна розбитих сердець
Людмила Когут
«Країна розбитих сердець» – друга книжка Людмили Когут – містить повісті та оповідання, стрижневою темою яких є жіноча доля, почасти ...
Мифический образ женщины в литературе
Согласно Ирма Корте, мифическое мышление — самый ранний способ (который всё ещё и живёт) воспринимать действительность. Также такие подсознательные ассоциации, которые связывают с женщиной, в большинстве результат мифического восприятия мира. При мифическом восприятии, ассоциации, связанные с женщинами, восходят к культурной традиции, например, описаниям женщин в художественной литературе и метафорам повседневной речи.
По Валентине Кардапольцевой, образ реальной и созданной художником женщины можно различать во всех видах художественного творчества от фольклора до самых современных культурных проявлений. У фольклорных мотивов было особое влияние на развития литературы, искусства, и культуры России вообще.
Мифические образы женственности и мужественности, которые появляются в религиях, старых легендах, фольклоре, литературе и снах, рождались не только из психических ассоциаций, вызыванных сексуальной анатомией и физиологией мужчин и женщин. Культура, и особенно степень патриархатности культуры, влияет на то, какие ассоциации связывают с женщинами и мужчинами. По Ирма Корте, в патриархальных культурах женщины символизируют чаще мужчин вещи, считающиеся малоценными или злыми. Мужчина символизирует часто почитающиеся ценными и добрыми вещи. Конечно, это не всегда так, но главные боги патриархата обычно мужские, как и в античной Греции и христианской вере.
Часто такие мифы, в которых акцентируются знакомые женщинам проблемы, сила женщин и равноправие между мужчинами и женщинами становились забытыми, или интерперетировались как передающие стереотипный женский образ. Таким образом, женщины в какой-то мере потеряли один из способов внутренней трансформации и здоровой самооценки, которые мифы могут предоставлять. Женщины мифов стали напоминать вместо мифических образов конкретных женщин, которым придавали свойства идеальной женщины эпохи.
И. Корте представляет матриархат и патриархат культурными парадигмами, с помощью которых понимают действительность . Особенная парадигма влияет на всю культуру и ее женские и мужские образы. Состав матриархальной парадигмы можно описать с свойствами, связанными, по мифическому восприятию, с женским телом: подсознанием, которое аналогично матке, аналогично вагине непосредственное испытание и органическая, медленная трансформация, которой соответствует перемены женского тело. Поскольку язык подсознания — мифологический образный язык, матриархальную культуру характеризует и мифическое понимание мира.
Итак, матриархальную культуру характеризуют мифическое, всеобъемлющеe понимание действительности, прямое испытание, медленные изменения, крепкая связь с природой и питательное и ухаживающее отношение к младшим и более слабым. Женщина является формой проявления великой Богини-матери или Матери-Природы, и каждый человек представляется ребёнком Матери-Природы. Таким образом, мать является символом единства семьи и рода. В матриархальной парадигме власть матери
— это власть мифическая и авторитетная. Время понимают циклическим, также человеческая жизнь и перемены женского тела циклические. В этой парадигме ценят старость из-за жизненного опыта и близости смерти.
В матриархальной культуре стремятся в центр или внутрь, тогда как в патриархальной культуре стремятся наружу и вверх, что проявляется, например, завоеванием других стран. Также культовые места матриархата являются часто в недрах земли, в пещерах или в лесной глуши.
Основными свойствами патриархальной парадигмы, в свою очередь, являются цельное действие, сознательное, аналитическое мышление. Эти черты аналогичны мужской половой анатомий и физиологий. Патриархальную культуру характеризуют также внезапная перемена и иерархическая структура власти, которая проявляется во внутренних отношениях семьи, организациях, общественных устройствах, международных отношениях и религиозных мифологиях. В этой культуре сильнее
используют власть за и против более слабого, и женщина находится в угнетённом положении по отношении к мужчине.
В патриархальную парадигму входят соревнование и борьба, которые превращаются в крайней ситуации в войну. Применение силы идеализируют, и оно поддерживается героическим культом или становится развлечением. (там же: 141.) В патриархальной парадигме время понимают линеарным, природа является угрозой технологии и прогрессу. В мифологии патриархата мир создаётся мужскими способами, словом, а не рождением. Бог является отцом, судьей, который наказывает тех, кто не подчинятся его воле.
В культурах можно видеть черты и матриархата и патриархата. Западная культура заключает в себе черты патриархальной парадигмы в большой степени, но она не совсем патриархальная. Например, традиционная роль женщины подчёркивала ухаживание за домом и внесение теплоты и любви в отношения между людьми. Культура и образ жизни женщин сглаживали односторонность патриархальной парадигмы.
С мифическим мужчиной ассоциируют такие свойства, как, сознание, активная деятельность, сила, стремительность, внезапное изменение. С женщиной, соответственно, связывают цикличные, органические перемены. Если в женщине как мифическом образе соединили за многие столетия подсознание, интуицию и чувство внутренней ценности, то можно видеть, что те же самые свойства заключаются и в стереотипном образе женственности культуры. Однако, в стереотипном образе женственности подчёркиваются негативные черты. Например, символом перемены женского тела представляются в стереотипном образе женственности переменчивость, нестабильность психики и ненадежность. Женщин видят эмоциональными, они не анализируют вещи сознательно, а живут согласно подсознательным импульсам. Также от женщин как людей требуют тех же позитивных свойств, которые связывают с женщинами как мифическими образами и символами. Довольно широко был распространен в мире идеал женщины любящей, удовлетворяющей потребности своей семьи, самоотверженной и адаптирующейся. Что
касается мужчин, их считают рациональными, рассматривающими сознательно дела, деятельными.
В христианстве появляются два образа женственности: Мадонна и блудница. Материнство здесь одето в форму как можно более несексуального мифа о девственно- рожавшей Мадонне. Из этого следует, что сексуальность и материнство понимают откровенно противоположными; сексуальная мать — это плохая мать и женщина. Раскачивающаяся в своей сексуальности блудница, которую представляют в форме мифа о Марии Магдалины — единственный одобренный способ, предлагаемый христианской верой женщине для обсуждения своей сексуальности.
Христианских текстах средневековой России женский образ был так же резко дуалистическим: женщины ассоциировались или с Богородицей, или с падшей женщиной, Евой. Розалинд Мекензи отмечает, что дуалистическая фигура женственности, представленная ранней христианской литературой, была заколдованным кругом для средневековых женщин, которые никогда не могли бы достигнуть ценного положения матери без участия в грехах Евы.
Католический образ Девы Марии, с одной стороны, боготворённая и всемогущая Царица Небесная, а, с другой, строго несексуальный и бесполый, создаваемый и поддерживаемый мужчинами образ женщины (Koivunen 1995: 176). В повседневной жизни многие верующие молились к Деве Марие, и католической церкви надо было специально подчёркивать, что у Иисуса Христа более высокое положение, чем у его матери
В православной церкви культ Девы Марии не оформили в таких догматических формах, как в католицизме, но этот культ является повседневной и живой традицией. Прежде всего, Дева Мария является для православных родившей Бога, Богородицей. Культ Богородицы виден в гимнах литургии, многообразных иконах о ней и посвящённых ей праздниках.
В лютеранстве у Девы Марии нет особого положения. В своей реформации Мартин Лютер боролся против поклонения святым и требовал уничтожения культа Девы Марии. Лютер подчеркивал в своем представлении о Марии прежде всего покорность и послушание.
В ранних русских текстах женщину ассоциировали или с Богородицей или с падшей Евой, соблазнительницей, разрушающей жизнь хороших мужчин. Это столкновение идеала и действительности часто встречается и поздних женских образах, например, в характере Сони в «Преступлении и наказании» (1866) Ф. Достоевского. Эта добрая, сострадательная женщина одновременно штемпелевана как падшая женщина — проститутка.
Дева Мария, которая репрезентирует христианский идеал женственности, является недостижимым образцом обычной женщине. В повседневной жизни роль женщины сексуальная, и поэтому греховная. У Святой Девы нет ничего общего с действительностью, тогда как отождествить себя с кающейся свою сексуальность Марией Магдалиной легче. Оба мифы женственности были нужны, чтобы общественно контролировать женскую сексуальность. Вместе эти две Марии, Мадонна и блудница, составляют представление о женственности патриархального христианства.
До принятия христианства, славянские народы боготворили свои женские божества, например Мокош, которая была богиней плодородности, покровительницей рожениц и женских работ, например, прядения (McKenzie: 19). Мокош может быть первоначально богиней финно-угорских племён . Боготворение Мокоши, вероятно, развивалось из культа Матери-сыра-земли, которая была древним олицетворением плодородности и весны Название «Мокош» связано с прилагательным
«мокрый», и это указывает на контекст с Матери-сырой-земли. Мокош являлась мокрой, или сырой, единой с водами неба и земли. Она оплодотворяет почву, и у неё нет супруги. После принятия православия прямым продолжением культа Мокоши стали культы Параскевы Пятницы и Девы Марии
Все эти мифические образы женщин, религиозные, фольклорные, и древние богини, влияли на то, какие женские образы создавались в произведениях культуры. Всё это вместе влияет на то, как женщины понимают и видят самих себя, к чему они стремятся, чтобы исполнить ожидания общества.
Авторы-женщины создали свои стратегии писать, потому что разная позиция женщин в обществе и сфере литературы, по сравнению с мужчинами, ограничила возможности женщин писать свободно. Не все женщины принимали созданные своей культурой стереотипные образы женственности без критики. Это можно видеть в стремлениях писательниц расширить представления о женственности через литературу. Они создали различные женские образы, новые репрезентации. Женщины сопротивлялись доминирующим представлениям о женщине, например, через переписывание мифов. Они привносили в мифы новые аспекты или переписывали совсем по-новому мифические образы с точки зрения женщины. Одно из средств письма — писать женщину в главной роли и придавать ей свойства и мысли, противоположные доминирующему представлению о женственности.
Миф — потенциальная сила современной женской литературы, потому что форма мифа (и сказки) предлагает возможность легче обнаружить усвоенные многообразные правды. Огромное количество переписываний и римейков означает то, что форма мифа предлагает возможности и для многих различных чтений. (Sellers 2001: 32, 34.) Правда, переписывания и римейки женщин часто другие по форме, по сравнению с мифами- источниками, и писательницы придаёт им очень разнородные функции (там же: 128). Переписывая мифы, женщины стремятся или через деконструкцию патриархальных мифов сделать женские переживания и опыт видимыми, или, наоборот, присвоить уже существующий мифический материал и присоединить к нему свои версии
Согласно Сузан Селлерс, переписывание мифа означает не только создание новых мифических образов, но тоже откапывание и изучение наслоений патриархальных интерпретаций, из которых женщин исключали, или делали в них маргинализованными или описанными негативно (там же: 22). Через переписывание мифов писательницы стремились сделать видимыми получившие статус мифа половые стереотипы, иронизировать и разнообразить их с женской точки зрения. По Илмари Леппихалме,
писание против мифов, воспоминание уже забываемых женских мифов или создание совсем новых мифов являются стратегиями письма, через которые стремились освободиться от положения угнетённых и обвиняемых, которое мифы вместе с другими властными дискурсами культуры указывали женщинам.
Людмила Улицкая как представительница новой женской литературы также использовала мифические образы, чтобы строить новые литературные женские образы с точки зрения женщины. В своём романе «Медея и её дети» Л. Улицкая переписывает снова классический миф о Медее и воспоминает уже забытые мифы древней Матери- Природы.
Авторы-женщины создали новые репрезентации литературных женских образов, например, через переписывание мифов. В романе Людмилы Улицкой «Медея и её дети» строятся такие новые женские образы. В романе можно обнаруживать по крайней мере три различных представления мифической женственности: образ Медеи классического мифа, миф идеального материнства Мадонны и образ Матери-Природы матриархального мифа.
